Вилен Михайлович Чиж закончил Рижское Нахимовское училище в 1949 году и был переведён в 1-е Балтийское Высшее военно-морское училище, располагавшееся в Ленинграде. Он «С отличием» закончил артиллерийский факультет в 1953 году и был назначен помощником командира сторожевого катера СК-344  79 отдельного дивизиона СК  19 дивизии ОВРа 8ВМФ в город Таллин.

Далее он служил на большом охотнике за подводными лодками, на эскадренном миноносце «Стерегущий» и командиром группы управления огнём главного калибра на крейсере «Адмирал Лазарев». На этом крейсере в 1955 году перешёл Северным Морским Путём на Тихоокеанский флот.

Служил он старательно, был на хорошем счету у командования, но перспектив продвижения по службе у него не было. Его тяготила напрасная потеря времени. По семейным обстоятельствам в 1960 году он был переведён в Таллин на крейсер «Комсомолец» на такую же должность. Ввиду значительного сокращения флота, Вилен принял решение перейти в запас, и уволился «на гражданку» в 1961 году.

Он сразу же поступил на работу и на учёбу в институт. Преодолев все трудности такой непростой жизни в гражданских условиях и став инженером, он в 1966 году получил предложение занять должность главного инженера Вычислительного центра государственной статистики Эстонии. В этой должности он работал 25 лет, успешно внедряя вычислительную технику в производство и решая при этом важные задачи развития народного хозяйства.

Распад Советского Союза привёл к свёртыванию всех работ и ликвидации Вычислительного центра. Но эти события совпали со временем выхода на пенсию. Появилась возможность заняться семейными проблемами.

Об этом Вилен кратко рассказывает в своих воспоминаниях.

ВИЛЕН ЧИЖ

МОИ  ЖИЗНЕННЫЕ  ТЕЛОДВИЖЕНИЯ

Хорошо прочувствовал две войны и блокаду

Все мы вышли из войны. Поэтому первые воспоминания об этом времени.

Война с Финляндией запомнилась залпами главного калибра линкора «Марат», бьющего по Карельскому перешейку.

Первое морское крещение получил перед Великой Отечественной войной. Катался на коньках в гавани Кронштадта и подъехал довольно близко к подводным лодкам, стоявшим у пирса. Лёд там оказался тонким, и я провалился в воду. Был вечер, близко никого нет. С большим трудом выбрался на лёд. Обсушился у сторожа на берегу и бегом домой.

Известие о начале Великой Отечественной войны застало нас в посёлке Кронштадтская Колония недалеко от Ораниенбаума, где мы на лето снимали комнату. Первым реальным свидетелем настоящей войны был «ястебок» И-16, получивший повреждение в воздушном бою и приземлившийся невдалеке на пшеничное поле с невыпущенными шасси. Запомнился запах горячего моторного масла и тепло металла обшивки. Удивили очень маленькие размеры самолёта.

Войну я встретил в Кронштадте, где жил вместе с матерью и трёхгодовалой сестрой. Отец в это время был на Кавказе. Строил там аэродромы. В одном доме со мной жил и будущий подгот Вова Запатрин.

Сейчас в этом доме располагается Кронштадтская АТС.

Начало войны – это затемнения, воздушные тревоги. Потом начались воздушные налёты, а затем и артиллерийские обстрелы. Сначала было интересно. Забирались на крышу и оттуда наблюдали за происходящим в небе, собирали осколки от зенитных снарядов. Но родители быстро прекратили эти забавы.

Запомнился огромный взрыв в гавани, когда бомба попала в линкор «Марат», и он раскололся на две части.

Помню большое зарево в стороне Ленинграда, когда горели Бадаевские склады. После этого с продуктами стало совсем плохо. Потом начался голод. Шанс выжить среди гражданского населения был только у тех, кто имел достаточное количество материальных ценностей, которые можно было менять на продукты, и у тех, кто имел какое-нибудь отношение к воинским частям (cтоловые, обслуживание и тому подобное).

Был шанс и у тех, кто получал рабочие продовольственные карточки. У нас таких возможностей не было.

В январе 1942 года умерла сестра, а в феврале умерла мама. Я попал в детский дом, с которым в марте 1942 года был эвакуирован в Краснодарский край. Совсем недалеко от отцовских родных мест. Он из Ставропольского края. Потомственный казак. Дед прошёл с Первой Конной всю Гражданскую войну.

Я знал, что отец находится в Дагестане. У меня был его адрес, и я написал ему письмо. Он успел забрать меня из детского дома буквально за месяц до прихода в станицу немцев. Потом вместе с отцом – Дербент, Махачкала, Таганрог, и в 1946 году – Рига.

Флотское воспитание в РНУ

В 1947 году, узнав об организации Рижского Нахимовского училища, подал документы и был зачислен воспитанником РНУ. Со вступительными экзаменами не было проблем, поэтому о них не сохранилось никаких воспоминаний.

Жизнь в училище захватила своей флотской романтикой. Морские узлы в Пороховой башне (визитная карточка училища), шлюпочные походы, освоение сочной флотской терминологии. И, конечно, притирка характеров в разнородной среде сверстников. Бывало всякое.

Рижское Нахимовское училище, 1947 год.

Это было начало моей службы на флоте

Время было послевоенное, организм ещё помнил голодные блокадные дни. Всё время хотелось есть. Приходилось частенько бегать в самоволку домой на подкормку. Съем тарелку жареной картошки, и обратно в училище.

Было одно удобное место, где можно было незаметно перелезть через забор. Удалось ни разу не попасться.

Но постепенно всё нормализовалось.

Я очень любил танцевать. Субботние и воскресные вечера чаще всего отдавались танцам. Особенно любили ходить в теперешний Президентский дворец, бывший тогда Дворцом пионеров. Прекрасный танцевальный зал, на хорах настоящий оркестр. В центре зала образцовая пара – инструкторы, показывающие новые танцы. В совершенстве освоили практически все бальные танцы. Полученные навыки потом успешно использовали на танцевальных вечерах в ленинградских домах культуры.

Вспоминаются коллективные походы в театры с участием Начальника училища К.А. Безпальчева и его супруги, посещение училища Любовью Орловой и кинорежиссёром Александровым.

Капитан 1 ранга К.А. Безпальчев в своих беседах старался привить нам элементы благородства и некоторого шика морских офицеров прошлых лет.

Помнятся летние лагеря на острове Мангали, шлюпочные походы и соревнования.

Летний лагерь на острове Мангали, 1947 год.

Забег на 100 метров

Но бывали и неприятные моменты. Так, в один из дней училище опустело. Почти не осталось офицеров и старшин-сверхсрочников, а нам запретили увольнение в город. Позже мы узнали, что в эти дни проходила депортация «неблагонадёжных элементов».

А был ещё и такой случай. На одном из уроков литературы, не помню с чьей подачи, произошла жаркая дискуссия с майором Сапиро, нашим преподавателем литературы, по вопросу о том, можно ли верить тому, что пишут газеты. Я тоже активно ввязался в дискуссию. Сразу после урока Сапиро уже докладывал начальнику политотдела училища. И после уроков каждого участника дискуссии вызывали на беседу к капитану первого ранга Розанову. Характера личной беседы я не помню.

Спасло всех то, что участниками и «забойщиками» дискуссии были Фэл Мартинсон, Алик Книпст и Лёня Мостовой, чьи родители занимали очень высокие должности. Историю тихо замяли, ибо для училища это могло закончиться грандиозным скандалом.

Между прочим, хорошие воспоминания могли бы быть у Юры Журавлёва. Все курсантские годы он ежедневно вёл дневник. Записи в зашифрованном виде заносились в толстую общую тетрадь через специальную трафаретку, которая периодически изменялась. В конце концов, это заинтересовало «особистов», и его пригласили на контрольную расшифровку записей. Но ничего предосудительного, к счастью, обнаружено не было, и его оставили в покое.

Вспоминается участие в первых для нас выборах. Захотелось проголосовать первым. Попросил дневального разбудить пораньше. Но когда пришёл на избирательный участок, там уже был Ролик Цатис. По такому случаю нам разрешили одновременно опустить бюллетени в урну. Сей торжественный момент был запечатлён на фото. Молоды мы были…

Ещё помню тему выпускного сочинения по литературе: «Нас вырастил Сталин на верность народу, на труд и на подвиги нас вдохновил». Интересно было бы прочитать его сейчас. Хотя, можно представить его содержание.

Последний отпуск после окончания Нахимовского училища провёл в компании с Вовой Гридчиным, Лёней Гайдуком и Вовой Зайцевым в Военно-Морском санатории на Рижском взморье. В санатории был шестивесельный ял с полной парусной оснасткой. Однажды совершили на нём “поход“ под парусом из устья реки Лиелупе до пляжа Юрмалы. На обратном пути пришлось тащить шлюпку против ветра “пешим ходом” вдоль берега по мелководью. Идти на вёслах против ветра уже не хватало силёнок. Но к ужину всё-таки успели.

1-е Балтийское ВВМУ

Ленинград захватил полностью. Каждое увольнение – посещение музеев, театров. Хотелось увидеть, как можно больше до убытия на флот.

Проявил инициативу и договорился в Эрмитаже о проведении для наших курсантов цикла лекций по возможно более широкой тематике. Училище согласилось оплатить счета. Правда, найти достаточное количество желающих было не просто. Организовалась небольшая группа, которая с интересом посещала большой курс лекций по всем основным разделам. Занятия проводили квалифицированные экскурсоводы, заведующие отделами, хранители коллекций. Экскурсоводы между собой называли нашу группу “группой чижей”.

Экскурсии проходили не только в залах, но и в запасниках, картины из которых не выставлялись. Познакомились тогда, в частности, с большой коллекцией картин импрессионистов, бывших тогда под негласным запретом, побывали в золотых кладовых. Эрмитаж стал почти родным домом. По окончании лекционного курса сделали общую фотографию вместе с экскурсоводами.

Ленинград, Эрмитаж 10 ноября 1953 года.

«Группа чижей» и сотрудники Эрмитажа на неповторимом памятном снимке, сделанном на прощание. Слева направо.

Первый ряд: Кира Васильевна Мытарева, Людмила Александровна Ерохова, ? Дора Семёновна, Антонина Николаевна Изоргина.

Второй ряд: Таисья Александровна Стрелкова, Олег Степанов, Виктор Бочаров, Виктор Поляк, Жанна Андреевна Мазуркевич, Вилен Чиж, Игорь Куликов, Ирина Соломоновна Давидсон, Алексей Семёнович Гликман.

Третий ряд: Леонид Карасёв

Но это досуг. Основная жизнь проходила в училищных кубриках и учебных кабинетах.

1-е Балтийское ВВМУ, 1950 год. 122 класс слева направо.

Первый ряд: Володя Гравит, Игорь Куликов, Лёня Мостовой, Дима Краско.

Второй ряд: Юра Федоренко, Саша Брагин, Евгений Ваханский, Юра Реннике, Юра Сараев, Феликс Мартинсон.

ТретийРяд: Валя Миловский, Альберт Акатов, Рольф Цатис, Женя Дрюнин,

Юра Журавлёв, Витя Федюшкин, Вилен Чиж, Володя Коротков.

Четвёртый ряд: Альберт Книпст, Володя Гридчин, Стасик Иодзевич, Серёжа Гладышев,

Женя Крючков, Валя Верещагин, Володя Енин, Игорь Цветков

Особый интерес у меня был к технике. Нравились торпеды, приборы управления стрельбой. В кабинетах артиллерийской и торпедной стрельбы никогда не было скучно. Учили специальности нас основательно. На флотах это не раз выручало.

В нашей роте было довольно много рижан. Каникулы все проводили в Риге и на Рижском взморье. Была у нас традиция во время каникул устраивать совместные вечеринки. Собирались обычно у Альберта Акатова.

Огромная овчарка выдворялась в другую комнату, родственники куда-нибудь уходили, и мы могли хорошо повеселиться. Обязательным ритуалом было совместное приготовление пельменей. С тех времён сохранилось много любительских фотографий. Эта традиция соблюдалась и в курсантские годы.

На одной из таких вечеринок был Лёша Кирносов, который поразил всех поеданием стеклянных бокалов. Это было очень эффектно. Тщательно разжёвывая откушенный кусок стекла, он запивал его вином из того же бокала. Подражателей, к счастью, не нашлось. Наверно, это как-то в дальнейшем отразилось на его здоровье.

Рига, лето 1950 года.

Встреча нахимовцев-первобалтов-рижан во время отпуска.

Слева направо: Алексей Кирносов, Владимир Коротков, Юрий Павлов, Валентин Миловский, преподаватель литературы майор Шапиро, Альберт Акатов, Вилен Чиж, Владимир Енин, Феликс Мартинсон, Владимир Гравит

Я вёл довольно полные конспекты лекций. Выработалась своеобразная скоропись, впрочем, довольно легко читаемая. По этим конспектам мы частенько готовились к экзаменам вместе с Женей Дрюниным и Валей Миловским.

1-е Балтийское ВВМУ, второй курс, декабрь 1950 года.

Вилен Чиж и Женя Дрюнин в классе на самоподготовке

В те времена шла «борьба с космополитизмом». Искали и находили новые факты приоритетов России во многих областях. Появилось и у меня желание покопаться в архивах.

Архангельск, лето 1952 года. Практика на Северном флоте.

Вилен Чиж, Володя Коротков и Валя Миловский в увольнении после участия в боевом тралении в районе острова Колгуев

По письму от руководства училища получил разрешение посещать зал для научной работы Публичной библиотеки. Атмосфера читального зала, какая-то особенная напряжённая тишина, действовали завораживающе. В конце концов, нашёл кое-что о попытке построить подводную лодку в петровские времена. Сделал об этом сообщение на занятиях в классе. Позже я встречал в литературе информацию об этом факте. Просто тогда нам это не было известно.

Остался в памяти день смерти Сталина. Мне почему-то поручили выступить во время обеда по училищному радио. Отказаться было бы рискованно. Что-то стандартное проговорил со слезами в голосе под стук курсантских ложек. До сих пор не могу понять, почему выбор пал именно на меня.

Ленинград, 1953 год.

Здесь я курсант четвёртого курса высшего училища

Когда настало время определяться со специализацией, меня записали в подводники. Но манил надводный флот. Мечтал служить на  эсминцах. Попросился на артиллерийский факультет. Может быть, и напрасно. Жизнь и служба были бы совсем другими.

Офицерская служба на Балтике

Закончив училище с ''красным“ дипломом, ожидал более-менее приличного назначения. Но распределение после завершения учёбы огорчило: – помощник командира трофейного немецкого сторожевого катера Таллинской бригады ОВРа. Кстати, такое же назначение получил Олег Долгушин. Вова Гридчин получил назначение командиром БЧ-2-3 базового тральщика той же бригады.

Таллин, 1954 год.

Вот так я выглядел, когда начал офицерскую службу на флоте

 Прослужил я на этом катере недолго. После моих настойчивых усилий уже в марте 1954 года перешёл на должность командира БЧ-2-3 большёго охотника в гвардейский дивизион той же бригады ОВРа Таллинской Военно-Морской базы. Это было уже интересней.

Большой охотник за подводными лодками проекта 122

Успешно отработали курсовые задачи боевой подготовки: – постановку мин, поиск подводных лодок и бомбометание глубинными бомбами, зенитную стрельбу по конусу. Всё бы хорошо, но не оставляла давняя мечта служить на эсминцах.

Таллинский рейд, 1954 год. Большой охотник за подводными лодками охраняет акваторию Военно-Морской базы.

На мостике вахтенный начальник – лейтенант Чиж

И, наконец, в начале 1955 года получил назначение на должность командира группы управления БЧ-2 эскадренного миноносца «Стерегущий», базировавшегося тоже в Таллине. Я был удовлетворён и целиком погрузился в освоение новых обязанностей.

Cходили в Кронштадт на ремонт и некоторую модернизацию. За время ремонта ещё раз тщательно проштудировал матчасть, родные ПУСы. Прилично помучил бригаду, ремонтировавшую схему, заставляя устранять самые мелкие дефекты. Удалось повидаться с Валей и Кирой Миловскими.

На рейде Кронштадта, 1955 год.

Эскадренный миноносец «Стерегущий» после ремонта и модернизации

По возвращении в Таллин начали готовиться к сдаче задач боевой подготовки. Пришлось оформить заново много документации, инструкций, переделать книжки “боевой номер”. Ходили на тренировки в Таллинские артиллерийские учебные классы. В общем, развернул бурную деятельность. Были на хорошем счету у флагманского специалиста. Летняя кампания, которую ждал с большим нетерпением, обещала быть интересной.

Назначение на крейсер и переход на ТОФ

Но, как правильно говорится, без нужды не высовывайся. В это время готовился к переходу на Тихоокеанский флот крейсер “Адмирал Лазарев”. Военно-Морская база должна была укомплектовать все штатные должности. Командир БЧ-2 капитан 2 ранга Галич потребовал заменить предложенную кандидатуру командира группы управления на более подготовленного офицера. Я был в бригаде эсминцев человеком новым, и со мной легко расстались. Так я стал командиром группы управления огнём дивизиона главного калибра лёгкого крейсера “Адмирал Лазарев”.

С большой грустью я расставался со “Стерегущим“. К тому же, только-только отпраздновали свадьбу! Но делать было нечего. Подготовка к переходу была напряжённая, на берег отпускали редко.

Крейсер «Адмирал Лазарев» и старший лейтенант Чиж на вахте

И почти сразу – перебазирование в Североморск. Август-сентябрь 1956 года в составе ЭОН-56 прошли Северным Морским Путём до Владивостока. Переход оставил много интересных впечатлений. Были и шторма, и ледяные заторы, когда армада кораблей вместе с двумя линейными ледоколами стоит неподвижно в ожидании перемены ветра. Особенно доставалось большим охотникам. Временами их почти выталкивало из воды, и команды готовились к высадке на лёд. Были и белые медведи, и моржи на льдинах. Арктика впечатляет своей красотой.

Во время стоянки на Диксоне гастролировавшие там артисты цирка в день Военно-Морского Флота дали на верхней палубе неплохое представление. Их появление на крейсере произвело настоящий фурор.

До Диксона вместе с нами шли рыболовецкие СРТ. На одном из них, проходящем мимо нашего борта, увидел Виктора Федюшкина. Издали поприветствовали друг друга.

Ледовая обстановка в Восточной Арктике оказалась очень сложной, и подводные лодки остались на зимовку в Нижних Крестах Колымских. Впоследствии командир ЭОН получил солидный “втык” за то, что ослабил тихоокеанскую группировку подводных лодок.

Северный Морской Путь, август 1955 года.

Подводные лодки идут во льдах вслед за крейсером «Адмирал Лазарев»

Скучать нам особенно не давали. Учебно-боевые тревоги, радиодальномерные учения, вахты.

Мы пришли в легендарный Певек в августе 1955 года 

Тихий океан встретил сильнейшим штормом. Особенно крепко досталось большим охотникам. Временами водяные брызги через трубу попадали в машинное отделение.

Но в конце сентября благополучно вошли в бухту Золотой Рог, а затем прибыли в пункт постоянного базирования – Советскую Гавань, бухту Бяуде. Как подсчитали штурмана, путь от Таллина до Владивостока составил 11352 мили. Подводников этим, конечно, не удивишь.

Служба на Тихоокеанском флоте

В Советской Гавани нас ждали. В посёлке на берегу бухты был построен двухэтажный дом с центральным отоплением. Его так и называли «крейсерским домом». В посёлке была школа, неплохой универмаг.

Началась нормальная жизнь и служба. Частые выходы в море, радиодальномерные учения, стрельбы. Отрабатывали даже одновременную стрельбу по берегу нескольких крейсеров при управлении огнём с головного крейсера, которым был наш «Адмирал Лазарев».

Лёгкий крейсер проекта 68-бис «Адмирал Лазарев»

Участвовали в большом походе и маневрах в Тихом океане. Обогнули Японию и вернулись обратно через Жёлтое и Китайские моря. В походе реально почувствовали, что такое южные широты. Неимоверная жара, душно. Плотный, влажный воздух буквально давит на лёгкие. А под броневой палубой в центральном посту особенно невыносимо.

Такой большой поход крупного соединения надводных кораблей был тогда довольно редким событием. По результатам кампании 1960 года заняли первое место на флоте по артиллерийским стрельбам. На мостике появились красные звёзды с буквой А.

Советская Гавань, 1960 год.

Командир группы управления стрельбой дивизиона главного калибра крейсера «Адмирал Лазарев» старший лейтенант

Чиж Вилен Михайлович

Приходилось много заниматься техникой. Хотелось наладить и использовать все заложенные в схемы резервные варианты использования. Сделал несколько рационализаторских предложений. Одно из них: – использование центрального автомата стрельбы дивизиона универсального калибра для стрельбы дивизиона главного калибра. Во время ремонта во Владивостоке на Дальзаводе был проложен специальный кабель между центральными постами, и своими силами сделали все необходимые схемные переключения. Но практически использовать этот вариант так и не удалось. Зато в качестве управляющего огнём провёл одну «стволиковую» стрельбу дивизона главного калибра.

Совгавань, лето 1959 года.

На крейсере аврал – идёт погрузка боезапаса

В Совгавани встретились с Игорем Куликовым. Он служил в бригаде торпедных катеров, располагавшихся в соседней бухте. Новый, 1960 год встретили вместе. Добирались к нему и обратно по льду замёрзшей бухты. Если идти по берегу, то это было бы очень большое расстояние.

Служба на крейсере идёт в полном соответствии с Корабельным уставом, без каких-либо изъятий. Это накладывает свой отпечаток на взаимоотношения “по вертикали”. Они сухи, строго официальны.

Возможны и такие ситуации. Прибыли мы с Геной Тятиным на пирс Бяудэ из увольнения на берег, чтобы перебраться на корабль, стоявший на рейде. Но катер, который должен был быть в 19.00, не прибыл.

Cтали ждать. Настил пирса был в аварийном состоянии, часть досок настила отсутствовала. Пирс не освещался. Я каким-то образом оступился и провалился в одну из дырок. Как потом оказалось, поломал два ребра. Со стоявшего у пирса вспомогательного судна дали семафор на крейсер с описанием ситуации. Но дежуривший по кораблю командир дивизиона универсального калибра так и не прислал катер. Пришлось с поломанными рёбрами провести ночь на этом судне. Вряд ли такая ситуация могла иметь место у подводников.

Постепенно в службе определился застой. Время шло, а служебного движения не было никакого. Чтобы как-то разнообразить жизнь, поступил на английское отделение Всесоюзных заочных курсов иностранных языков. По пластинке и магнитофону пытался отрабатывать произношение.

На почве неудовлетворённости отсутствием служебной перспективы и вспыльчивости характера портились отношения с начальством. Пришлось побывать на совгаванской гауптвахте. Сейчас, конечно, кажутся смешными и напрасными все эти конфликты. Но тогда я был молод и нетерпелив. Приближался срок получения звания капитан-лейтенанта, и вот-вот должно было произойти долгожданное перемещение по службе.

Перевод в Таллин и ДМБ

Но в 1959 году в Таллине произошёл несчастный случай. Погиб отец моей жены, полковник авиации, участник Великой Отечественной войны, летавший бомбить Берлин с Эстонских островов. Осталась тёща с тремя детьми. Родственникам удалось добиться моего перевода в Таллин. Отказаться от перевода не хватило духа.

В 1960 году я оказался в Таллине всё в той же должности командира группы управления дивизиона главного калибра крейсера “Комсомолец”. Для семьи это было, конечно, благом. Но для службы это был тупик. По существу, бег на месте. И хотя я в cентябре 1960 года уже в Таллине получил звание капитан-лейтенанта, с ещё большей силой стали мучить те же настроения, что и в Совгавани.

Дело шло к тридцатилетнему рубежу, а перспектива дальнейшей службы была весьма туманной. На новом месте надо было начинать практически всё сначала. Давило ощущение бесцельно уходящего времени. Крейсер начали переводить в ранг учебного корабля, и стало совсем грустно. Не хотелось дослуживать на задворках. Написал рапорт с просьбой разрешить учиться в гражданском инженерном ВУЗе. В отказе было написано, что “удовлетворить прозьбу не представляется возможным”.

И тогда созрело окончательное решение – уходить в гражданскую жизнь. Это было время хрущёвских сокращений. Нужно было выполнять планы по сокращению, поэтому меня легко отпустили. Так, с марта 1961 года я стал гражданским человеком.

Получилось так, что с 1953 года по 1961 год я успел послужить практически почти на всех классах надводных кораблей, так сказать, «по горизонтали». И каждый из них, это своя, особая песня.

Школа, пройденная на крейсере, многое изменила в характере. На гражданку я пришёл уже другим человеком.

Гражданская жизнь

Сразу после демобилизации поступил в Таллинский политехнический институт на вечернее отделение по специальности “автоматика и телемеханика”. С учётом пройденных в училище предметов, приняли на второй курс.

Устроился на работу в Специальное конструкторское бюро Радиотехнического завода имени Пегельмана, производившего полупроводниковые приборы, в том числе фотосопротивления для головок самонаведения ракет. Теперь это уже не секрет. Завод давно ликвидирован. Вскоре, в соответствии с законом “О значительном сокращении Вооруженных Сил”, получил свою первую двухкомнатную квартиру в хрущёвской пятиэтажке. Это было здорово и решало многие вопросы бытия.

Сочетать учёбу с работой было совсем непросто. Время было жёстко расписано. После работы – лекции, лабораторные занятия. Чтобы домашние не мешали и чтобы не мешать им, готовиться к лекциям и выполнять домашние задания часто приходилось в институтской и публичной библиотеках.

На семейные дела времени практически не оставалось. Жизнь шла почти во флотском режиме. Утром уходил на работу и появлялся дома поздно вечером. Спасало только то, что мы с женой работали на одном заводе. Конечно, не могло не возникать и семейной «напряжёнки». Но на карту было поставлено всё, и нужно было выкручиваться.

Институт закончил в 1965 году. Дипломной работой была установка автоматического измерения параметров фотосопротивлений с использованием некоторых элементов вычислительной техники.

В 1966 году получил приглашение на работу в должности главного инженера Республиканского вычислительного центра государственной статистики.

Таллин, 1977 год. В трудах праведных…

Центр менял табуляторы на ЭВМ. Начиналось перевооружение на новую техническую базу. Надо было собирать коллектив, изучать новую технику и организовывать её эффективное использование. Работа была по настоящему интересной и перспективной. Работали в тесном контакте с отраслевыми институтами.

Это было время, когда экономика страны считалась пребывающей в состоянии «застоя». Но в нашей отрасли это был очень активный период. Шло нормальное финансирование. Постоянно обновлялась техника. Отрабатывалась новая технология обработки и хранения информации. Всё было по первому разу. Во всех этих разработках наш вычислительный центр был базовым. Работали совместно с коллективами республиканских вычислительных центров других республик и с Главным Вычислительным Центром ЦСУ СССР.

 Сложилась дружная группа энтузиастов – разработчиков из всех республик. Традиционно совместные семинары проводились в разных республиках. Хозяева, конечно, брали на себя все хлопоты по их проведению. Они старались показать всю красоту своего края, устраивая семинары в самых интересных местах. И что бы ни говорили сейчас о тех временах, но это была единая страна не только по названию, но и по взаимоотношениям между людьми разных национальных регионов.

Разрабатывались информационные технологии и для конкретных задач народного хозяйства. Так, на нашем ВЦ был создан банк данных предприятий и организаций (ОКПО) республиканского и союзного уровней, разработан и впервые в Союзе внедрён в Эстонской ССР регистр населения с использованием персональных кодов каждого жителя. Эти и другие разработки, переведённые на современную техническую базу, действуют и по настоящее время. Был разработан и внедрён большой программный комплекс – Автоматизированная система обработки статистической информации и система телеобработки статистической информации, связавшие воедино cбор и обработку статистической информации на разных территориальных уровнях. Выход на каналы связи гражданской автоматизированной системы управления был осуществлён также впервые.

Часть новой техники помогали внедрять даже офицеры Генерального Штаба. Приехала группа молодых энергичных полковников, и у нас быстро заработали абонентские пункты АП-4. Мы, со своей стороны, постарались соответствующим образом организовать пребывание гостей в наших краях.

В 1966 году на два месяца снова окунулся во флотскую жизнь во время сборов в Калининграде, на которых получил новую специализацию – командира ракетного катера. После сборов было присвоено очередное воинское звание – капитан 3 ранга. Получил, кстати, раньше, чем сослуживцы, вместе с которыми получал каплея.

Со временем, на вычительных центрах Госстатистики были созданы значительные вычислительные мощности, позволявшие дополнительно обрабатывать информацию различных предприятий и организаций народного хозяйства. На нашем вычислительном центре, например, круглосуточно работало шесть больших ЭВМ. Так появилась идея создания на базе вычислительной сети Госстатистики вычислительных центров коллективного пользования (ВЦКП). Это позволяло предприятиям получать вычислительные услуги, не создавая собственных вычислительных центров. В то время в народном хозяйстве ещё не было персональных компьютеров, и реализация проекта приводила к значительной экономической выгоде.

Ленинград, октябрь 1973 года.

Фотография сделана на юбилейной встрече в ВВМУ ПП, посвящённой 20-летию нашего выпуска из училища

 Решение задачи потребовало разработки соответствующего программного обеспечения, создания системы дистанционного сбора и обработки информации, получения и внедрения дополнительного оборудования. Требовалась и новая организация работы на вычислительных центрах, разработка и внедрение соответствующей технологической документации. Это была общесоюзная программа. В ней участвовало много организаций. Наш вычислительный центр был базовым в числе четырёх вычислительных центров первой очереди. В роли Главного конструктора пришлось принять участие в решении этих задач.

После успешного завершения проекта в 1983 году в составе группы разработчиков мне была присуждена Премия Совета Министров СССР.

Удостоверение о присуждении премии Совета Министров СССР

Чижу Вилену Михайловичу

В дальнейшем, на базе нашего вычислительного центра было создано Эстонское Республиканское Объединение ЦСУ ЭССР по информационно-вычислительному обслуживанию, охватывающее всю территорию республики. Я продолжал работать в должности главного инженера этого Объединения.

Поработал у нас после ухода в запас Саша Згурский. Гражданская оборона под его началом была в идеальном состоянии и не доставляла никаких хлопот. Параллельно он отстроил прекрасную дачу, завёл пчёл. И вообще, был душой коллектива.

Так, практически на одном дыхании, пролетело более 25 лет моей работы в вычислительной системе Государственной Статистики. Но тут пришло время “нового мышления“, “социализма с человеческим лицом“, «гласности» и так далее… Всё стало трещать и рассыпаться.

Затем началась коренная перестройка государственного аппарата теперь уже “самостийной“ Эстонской Республики на автономные, сугубо национальные рельсы. Ликвидировались заводы, союзные организации. В корне изменилась и существенно уменьшилась статистическая информация. Большой Вычислительный центр оказался не нужен. К счастью, как раз подоспело время моего ухода на пенсию, что я и реализовал в июне 1992 года. Дальнейшее уже не представляет интереса.

Были несущественные телодвижения в новой рыночной среде (организация розничной торговли продуктами), дача, семейные проблемы, для решения которых, наконец, появилось неограниченное количество времени. В одночасье оказался пассажиром на чужом корабле, плывущем совсем не в ту сторону. Но это уже не наша вина, а наша общая беда.

Краткий итог

Жизнь прожита так, как прожита. Её путь определили жизненные обстоятельства и собственный характер. Не всё из задуманного удалось осуществить. Но это, наверно, нормально. Задумывать надо по максимуму!

Основные жизненные проблемы позади.

Задача на сегодня – продержаться, как можно дольше, в этой жизни, заинтересованно наблюдая за событиями, происходящими в России, участвуя в них, к сожалению, только как избиратель, желая ей удачи в очень нелёгкий период её истории.

Эстония,  Таллин,  май  2008 года.