Альберт Васильевич Акатов прошёл яркую, интересную и разнообразную службу в Военно-Морском Флоте. Он закончил Рижское Нахимовское училище, а затем 1-е Балтийское высшее военно-морское училище в Ленинграде в 1953 году по минно-торпедной специальности.

Получил назначение командиром торпедной группы БЧ-3 на новейшую по тем временам подводную лодку С-141 проекта 613. Служил он успешно, и через шесть лет стал командиром такой же ПЛ, а затем был назначен командиром большой океанской подводной лодки Б-25 проекта 641. На ней он несколько раз ходил на боевую службу в Атлантику и в Средиземное море, осуществляя разведку и слежение за отрядами боевых кораблей 6-го флота США. Неоднократно заходил в порты Алжир, Анаба, Тунис, Александрия, Латакия и другие.

Продвигаясь далее по служебной лестнице, Альберт Васильевич стал со временем командиром бригады подводных лодок и контр-адмиралом, а затем помощником командующего Северным флотом. И здесь он был на высоте своего положения. О нём хорошо отзывается в своих воспоминаниях «Океанский паритет» командующий Северным флотом адмирал Михайловский А.П.

В 1985 году контр-адмирал Акатов А.В. был назначен начальником Каспийского высшего военно-морского училища имени С.М. Кирова. После увольнения в запас он с супругой Галиной Яновной живёт в Риге.

В 2002 году в Санкт-Петербурге была создана Международная ассоциация региональных организаций ветеранов подводного флота.   А.В. Акатов представляет в ней общество ветеранов–подводников, проживающих в Латвии, являясь членом Совета.

Повествование об А.В. Акатове начинается с воспоминаний его супруги Галины Яновны Акатовой, так как она написала их раньше.

Галина Яновна Акатова

Краткий рассказ о своём муже Альберте Васильевиче Акатове

Родился он 15 мая 1930 года в городе Ачинске Красноярского края, куда родителей его послали налаживать просвещение.

В 1941 году маму по партийной линии направили в Ригу, и семья переехала в столицу Латвии, но ненадолго. 27 июня 1941 года последним эшелоном Акатовы успели пересечь границу, и вместе с латвийским правительством оказались в городе Иваново. Отец сразу был мобилизован и вскоре попал на фронт.

На новом месте Алик оказался сначала в дружбе с отпетыми местными хулиганами. Но в 1942 году погибает отец, и Альберт становится единственным мужчиной в обществе четырёх женщин: бабушка, мама, и две сестры. Он поступил в кавалерийскую школу, отлично её закончил, и стал младшим инструктором по подготовке молодежи в кавалерию для отправки на фронт.

После освобождения Риги в октябре 1944 года, семья возвращается в Ригу, так как мама состояла в правительстве Латвии. В Риге в это время образовалось военно-морское Нахимовское училище. Алика, отлично закончившего 7 классов в школе, приняли в седьмой класс Рижского Нахимовского училища, так как в то время это был последний класс РНУ.

После окончания РНУ было Первое Балтийское высшее военно-морское училище в Ленинграде и служба на флоте – на любимом Северном от лейтенанта до контр-адмирала.

В 1953 году в поезде на перегоне Ленинград – Рига обнаружили труп офицера, и все признали Альберта. До сих пор говорят: «А Алик-то умер, и был в газете некролог». Но он, слава Богу, жив, почти здоров.

Из интересных моментов в службе расскажу один случай. Мы жили в Урице (Видяево) в соседстве с Юрой Реннике. Дети у нас почти одинаковые по возрасту. Однажды прибыл к нам «с проверкой» комбриг Иван Усков. Он решил посмотреть, как живут офицеры. Быстро организовали стол и ужин. Так как квартиры рядом, детей разместили в одной квартире, а мы – в другой. Отужинав, стал собираться комбриг домой, и надевает калоши. Левую нашли, а правой нет.

Алик стоит рядом и помогает искать. Потом начались всеобщие поиски: детей «перетрясли», были «перевёрнуты» две квартиры – нет калоши! Решили провожать без одной, но очень боялись его жены, нашей доброй «комбригши». Но когда начали спускаться по лестнице, левая нога Ванечки оказалась рядом с правой ногой Альберта. Все сразу обнаружили на этой ноге вторую калошу. Потеря найдена! Все смеются! Комбриг благополучно отбыл домой.

Алик «стоял на бочке». Зима, холод. Командир ПЛ был доставлен домой помыться и поужинать. Юрка Реннике был дома. После душа заглянул на чай с шампанским. Открывает бутылку, (из «холодильника» «Север» под окном ), а из неё фонтанирует мороженое. Так мы впервые ели шампанское ложками.

По службе было много всякого: несколько раз его чуть не смыло с мостика большой волной, но сильные руки удержали. Бывал не раз в автономках, продолжавшихся по несколько месяцев. А однажды больше года плавал на Средиземном море, почти во всех странах побывал. Заходили за продуктами, питьевой водой и на отдых. Были интересные визиты, встречи и экскурсии.

Служил помощником командующего Северным флота лет семь. «Пересидел» трёх командующих, при четвёртом ушёл.

В 1985 году переехали в Баку. Альберта назначили начальником Каспийского высшего военно-морского училища имени Кирова. Альберт сделал один выпуск, и отказал «гудок». В 1986 году ему была сделана операция, в результате которой у него нет одной голосовой связки. Но он не инвалид! После операции – ДМБ, и мы в Риге с 30 октября 1987 года.

Альберт служил в Полярном, Урице (Видяево), Лиинахамари, Североморске и Баку. И везде я была с ним.

И на встрече однокашников, посвящённой пятидесятилетию со дня окончания училища, мы были вместе.

 Санкт-Петербург, 11 октября 2003 года

Кратко о семье.

Наша дочь Марина замужем за Сашей Книпст – сыном Альберта Книпста. Саша капитан I ранга. У них две дочки: Аня и Яна.

Андрей Акатов – наш сын, капитан I ранга. Его жена – Людмила, у них сын Андрей. Все мужчины – подводники, кроме внука. Он – эколог.

Хобби у Альберта нет, но занятий у него много: физкультура, велосипед, парилка, море (Балтийское, конечно, даже Рижский залив). Загорает в меру. Он очень качественно занимается уборкой квартиры, благодаря флотской привычке к порядку.

Полжизни он провёл в морях. Пора и отдохнуть.

Алик писать воспоминания не хочет, так как считает, что ничего особого и замечательного в его службе не было. За него пишу я – жена Галина Яновна. Ребята рекомендовали написать, а я не знаю, о чём лучше. Написала, что пришло на ум.

Рига, 2003 год

 Позднее Альберт Васильевич Акатов решил всё-таки рассказать о своей жизни и службе. Далее помещены его краткие воспоминания.

Альберт Акатов

Боевая служба научила многому

Хотел  быть  кавалеристом

Перед самой войной маму назначили директором школы партийно-советского актива в Риге. Но очень скоро нам пришлось эвакуироваться из Латвии в Иваново, где я пошёл в четвёртый класс. Отца призвали в армию. Он погиб в 1942 году под Смоленском. Я сразу повзрослел, так как оказался единственным мужчиной в семье.

Уже в пятом классе я хотел идти на войну и решил стать военным. Для этого вместе с приятелем записались в кавалерийский клуб, прибавив к своему возрасту по два года. Прошли сначала детскую группу, затем школу всадников для взрослых, а потом школу младших командиров. Нас назначили младшими инструкторами по обучению допризывников. Мы учили их, как скакать на коне, как мчаться в атаку, как рубить шашкой.

Увлечение кавалерией закончилось в 1944 году, когда Латвию освободили от фашистов, и наша семья вновь переехала в Ригу.

Стал  моряком

Ещё в Иванове прочитал энциклопедию подводного флота, которая определила мой дальнейший путь. Закончив семь классов, узнал, что в Риге создаётся Военно-Морское Нахимовское училище, в котором тогда седьмой класс был старшим. Пришлось пожертвовать годом времени, чтобы стать военным моряком. Седьмой класс проходил второй раз, поэтому учиться мне было легко.

Вскоре обучение в Нахимовском училище продлили до десятого класса включительно, чтобы подготовить нас для поступления в высшее училище.

Обед в Рижском Нахимовском училище, 1947 год.

Алик Акатов – дежурный по роте.

Четыре года учёбы в РНУ вспоминаю с душевным волнением: здесь получил первые морские знания, здесь полюбил флотскую службу, здесь у меня появились друзья на всю жизнь.

РНУ, 1949 год. Общее фото 11 класса

Стал заниматься классической борьбой и достиг успеха: в 1948 году получил звание чемпиона Латвийской ССР и кубок с гравировкой.

Рижское Нахимовское училище закончил в 1949 году.

Торжественное построение в зале РНУ выпускников училища 1949 года для вручения аттестатов зрелости.

Альберт Акатов со знаменем вместе с ассистентами: Валей Михайловым и Аполлосом Сочихиным

Весь наш выпуск был направлен в Первое Балтийское высшее военно-морское училище, находящееся в Ленинграде. Здесь я прошёл полный курс обучения на минно-торпедном подводном факультете и стал офицером – подводником.

Ленинград, 1950 год. Первое Балтийское высшее военно-морское училище. Наш 122 класс сохранил свой состав нахимовцев.

Слева направо. Первый ряд: Владимир Гравит, Игорь Куликов, Лёня Мостовой, Дима Краско.

Второй ряд: Юра Федоренко, Саша Брагин, командир отделения Женя Ваханский, Юра Реннике, Юра Сараев, Феликс Мартинсон.

Третий ряд: Валя Миловский, Альберт Акатов, Рольф Цатис, Женя Дрюнин, Юра Журавлёв, Виктор Федюшкин, Вилен Чиж, Владимир Коротков

Четвёртый ряд: Альберт Книпст, Владимир Гридчин, Станислав Иодзевич, Сергей Гладышев, Женя Крючков, Валя Верещагин, Владимир Енин, Игорь Цветков.

Наш выпуск 1953 года был первым в истории ВМФ выпуском офицеров – профессиональных подводников с высшим образованием.

Ленинград, 1953 год.

Так я выглядел перед выпуском из высшего училища

Мы получили хорошую подготовку, что способствовало быстрому освоению первых офицерских должностей и дальнейшему продвижению по службе.

Начало  офицерской  службы

Большую группу курсантов выпустили из училища досрочно без стажировки в августе 1953 года, так как не хватало офицеров для занятия должностей на уже построенных новых подводных лодках. В эту группу включили и меня. Получил назначение командиром торпедной группы ПЛ С-141 проекта 613 постройки завода «Красное Сормово», которая проходила испытания в Баку.

Когда приехал к месту назначения, оказалось, что моя лодка уже ушла на Северный флот по Волге и системе каналов. Догнал её уже в Полярном. И началась служба офицера–подводника. Вскоре меня назначили командиром БЧ-2-3 на другую лодку, а через полгода я стал помощником командира. Служба была очень напряжённая, много плавали и стреляли торпедами. Но было очень интересно. Это было то, к чему я стремился.

В 1956 году был отправлен в Ленинград на командирские классы, после окончания которых получил назначение на  должность старшего помощник командира ПЛ С-155.

Командир  подводной  лодки

В 1959 году был назначен командиром ПЛ 613 проекта, базирующейся в Урице. Сначала это была ПЛ С-155, а затем ПЛ С-192. Позднее место базирования стало называться Видяево. Служил здесь пять лет. Почти постоянно находился в море. Дважды за это время выходил на боевую службу в Атлантику. В базу приходил только для ремонта и пополнения запасов. Отдых личного состава проходил в это время как бы сам собой, то есть полноценного отдыха не было. Отпуска предоставлялись, как правило, зимой.

ПЛ 613 проекта. 1961 год.

Благополучное возвращение из длительного похода

В плаваниях было множество различных случаев и напряжённых моментов, но больших ЧП не было. Бог миловал. А рисковать приходилось постоянно. Подводное плавание – это сплошной риск!

В период Карибского кризиса 1962 года все наши лодки по боевой тревоге были рассредоточены по своим районам, заняли боевые позиции по плану активных боевых действий в случае войны и были в полной готовности к применению оружия. Обстановка была серьёзная. Мы готовы были стрелять боевыми торпедами. Слава Богу, стрелять не пришлось!

В 1964 году меня назначили командиром большой океанской дизель-электрической подводной лодки 641 проекта Б-25. У неё задачи были посерьёзней.

ПЛ 641 проекта. 1968 год.

После боевой службы швартуемся в родной базе.

Жёны офицеров как-то узнают о возвращении и встречают своих мужей

За четыре года командования этой лодкой из моря не вылезал. Дважды выходил на боевую службу в Атлантический океан и в Средиземное море, где находился по три и четыре месяца.

Что  такое  боевая  служба?

Боевая служба – это особый вид деятельности подводной лодки. В упрощённом виде её можно представить так.

Для боевой службы ПЛ готовится специально, чтобы достичь наивысшей готовности к немедленным боевым действиям. Личный состав сдаёт все задачи по курсу боевой подготовки. Все механизмы и устройства приводятся в полностью исправное состояние. На подводную лодку принимается полный комплект боевых торпед и ракет, полный запас топлива, воды, продовольствия и всех прочих запасов на полную автономность плавания в течение длительного срока.

Основной задачей боевой службы является постоянное слежение за действиями флота вероятного противника в морях и океанах, чтобы исключить возможность внезапного применения им своего оружия против нашей страны. Для этого наша подводная лодка должна постоянно вести разведку, находить корабли противника, непрерывно наблюдать за ними и быть в постоянной готовности к применению оружия по противнику в критический момент по специальному приказу.

В реальной действительности боевая служба проходит очень напряжённо, драматично, на грани «фола», поскольку приходится вступать в непосредственное соприкосновение с вероятным противником, которому наше наблюдение за ним, естественно, не нравится.

Встречи с однокашниками на боевой службе

За время пребывания на боевой службе в Средиземном море в 1966 году заходил в Алжир, а в 1967 году – в Югославию. Был также в Египте и в Сирии. Немного отдыхали, одновременно производили ремонт механизмов и восполняли израсходованные запасы.

В порту Алжир стояли вместе с однокашником Эриком Головановым, который командовал ПЛ Б-103.

Порт Алжир, 1966 год.

Мы отдыхаем на плавбазе «Котельников», а наши лодки Б-25 и Б-103 стоят у борта

Вместе ездили на экскурсии и участвовали в официальных приёмах у Главкома ВМФ Алжира, в посольстве и на других встречах. Думаю, и у Эрика остались хорошие воспоминания от этого делового захода.

Именно встречи с однокашниками и сослуживцами в точках якорных стоянок и в иностранных портах были самыми приятными и волнующими событиями на боевой службе. Особенно запомнилась встреча с Джемсом Чулковым в ноябре 1967 года перед заходом в порт Сплит (СФРЮ) и в самом порту.

Джемс Чулков – командир большого противолодочного корабля во время боевой службы на Средиземном море

Вот таким красивым и мощным кораблём он командовал тогда

Джемс в то время командовал флагманским кораблём отряда БПК (название, увы, забыл). Встретились неожиданно, когда я с другим командиром ПЛ – Мальковым (на курс младше по училищу) прибыл на БПК для представления командиру отряда. Встреча была тёплой. Потом мы встречались поздними вечерами после всех официальных мероприятий у него в каюте. Он мне здорово помог организовать небольшой приём для офицеров югославского гарнизона на танкере «Туапсе», где мы расположились. К сожалению, он вынужден был покинуть порт до окончания срока делового захода. Экстренный выход был связан с обострением обстановки в восточной части Средиземного моря.

С Эриком Головановым мы встречались ещё раз на боевой службе, когда он ремонтировал ПЛ  Б-34 в Александрии. Очень рад, что будучи уже комбригом, в какой-то степени способствовал его назначению начальником разведки нашей 4-й эскадры подводных лодок и провожал его из Александрии к новому месту службы. Были ещё встречи с однокашниками и товарищами по училищу, но эти запомнились больше.

На лодках бывают и праздники. Регулярно отмечаются дни рождения членов экипажа. В честь именинника приготавливался праздничный обед и красиво украшенный торт.

Новый, 1967-й год встречали в подводном положении в Атлантическом океане, когда возвращались в Полярный с боевой службы в Средиземном море. На поверхности бушевал шторм, а мы шли без качки на глубине 100 метров, так как шла операция аппендицита у одного из матросов, которая закончилась благополучно.

Поскольку вино подводникам полагается по рациону питания, то приняли мы его как раз под звон курантов. Я поздравил экипаж с Новым Годом и пожелал благополучного возвращения на базу. Праздник получился в необычной обстановке. Кок приготовил торт на всю команду. Свободные от вахты веселились от души, устраивая всевозможные розыгрыши. Тогда меня первый раз матросы в 6 отсеке угостили крепким напитком вместо вина. Пришлось, не подавая вида, выпить и спокойно уйти.

Командир бригады подводных лодок

В 1968 году меня направили на учёбу в академию на командный факультет. Занимался с большим интересом, так как узнавал много новых сведений, расширяющих кругозор. Здесь мне присвоили звание капитана 1 ранга.

После окончания академии получил назначение начальником штаба бригады подводных лодок Северного флота, базирующейся в Лиинахамари, недалеко от границы с Норвегией. Бригада состояла из ПЛ 613 проекта. В этой должности служил всего полтора года. За это время дважды выходил на боевую службу, причём, второй раз на бывшей моей ПЛ  С-192. Затем был назначен командиром бригады больших океанских подводных лодок 641 проекта.

Семь лет был комбригом. Это большой срок. За это время сходил ещё на три боевые службы. Первая из них продолжалась полгода, каждая последующая длилась год, так как в это время на Средиземном море я был командиром оперативного соединения, а в 1972 и 1974 годах ещё и старшим морским начальником в Александрии.

Полярный, 1974 год

Командир 211 БПЛ капитан 1 ранга Акатов А.В. докладывает Командующему 4-й эскадрой контр-адмиралу Чернавину Л.Д.

о возвращении подводных лодок бригады с боевой службы.

Справа –замполит бригады капитан 2 ранга Марченко

Надо было учить молодых командиров подводных лодок, а научить их можно было только в море. Поэтому, будучи комбригом, всё время находился в плавании на разных лодках бригады. Мои лодки тогда выполняли боевые задачи в различных точках Мирового океана. Это было боевое, интересное время, которое не повторится. За время боевой службы в Средиземном море базировались неоднократно в Алжире, Тунисе, Сирии, Югославии и Египте. Мы помогали этим странам, поэтому отношения были дружескими.

Днём строго соблюдали скрытность своих действий и ходили в подводном положении, а ночью вынуждены были всплывать, чтобы зарядить аккумуляторные батареи. Одновременно вентилировали отсеки.

Нагрузка на личный состав была очень большая, люди очень уставали, буквально изматывались. Поэтому через полгода пребывания ПЛ в автономном плавании меняли экипаж целиком и отправляли отдыхать в санаторий, а лодка с новым экипажем ремонтировалась, оставаясь на боевой службе. Через месяц экипаж возвращался и продолжал боевую службу после проверки по задачам № 1 № 2.

В этот период, слава Богу, серьёзных ЧП не случалось. Были, правда, незначительные пожары, но их быстро ликвидировали своими средствами. Была ещё хирургическая операция по случаю аппендицита у одного из матросов, которая прошла благополучно, так как доктор наш был специально обучен этому.

Адмиралом стал на боевой службе

Звание контр-адмирала мне присвоили в ноябре 1977 года. Находился тогда на одной из наших плавучих баз в Тунисском заливе и был там старшим морским начальником. Позвонил мой бывший подчинённый из Главного штаба ВМФ и сообщил о присвоении очередного воинского звания. Это сообщение подтвердил Володя Гарин.

Адмиральские погоны мне прислали значительно позже из штаба  5-й Средиземноморской эскадры. А первую фотографию в форме контр-адмирала сделали ещё позже на моём флагманском корабле командира оперативного соединения.

Всего в должности комбрига только в Средиземном море провёл на боевой службе 682 суток.

На Средиземном море мы постоянно соперничали с американским флотом как нашим вероятным противником. Поэтому отношения были сложными и напряжёнными. Первый мой поход в должности командира соединения был особенно трудным. В соединении под моим командованием было десять подводных лодок, пять надводных кораблей охранения и снабжения и мой штабной корабль. На переходе в Атлантическом океане в центре идёт штабной корабль. Вокруг в надводном положении идут подводные лодки, а вторым кольцом – корабли охранения.

И вот представьте, на траверзе Португалии нас встречает Североатлантическая эскадра США и окружает нас внешним кольцом. Это весьма неприятный и далеко не почётный эскорт. Долго шли параллельными курсами, наблюдали и изучали супостата, проявляя выдержку и спокойствие. Они сопровождали нас до района погружения, где все лодки по моему приказу одновременно ушли под воду при активном противодействии кораблей 6-го флота США.

В Средиземном море американские корабли и самолёты постоянно следили за нашими лодками, напрягали обстановку и действовали на нервы. Но мы быстро научились им противодействовать и ни в чём не уступали. Наладили постоянное слежение за американскими подводными лодками и авианосными ударными группами. В этом деле мы выработали и освоили много новых тактических приёмов, приобрели большой боевой опыт, который пригодился в дальнейшем.

Самым трудным делом была замена подводных лодок. Надо было скрытно вывести из Средиземного моря лодки, прошедшие боевую службу, заменив их тоже скрытно другими под непрерывным наблюдением кораблей, самолётов и технических средств, а также агентуры США. Разрабатывались и успешно осуществлялись сложнейшие, хитроумные операции и для прохода подводных лодок через Гибралтарский пролив. Проходили днём и ночью в подводном положении, учитывая особенности рельефа дна, течений и гидрологии моря. Иногда проходили пролив ночью в надводном положении, скрываясь в тени больших транспортов и маскируясь «под рыбака».

Ленинград, октябрь 1978 года.

Присутствую на торжественном заседании нашей юбилейной встречи в стенах училища

25 лет службы на подводных лодках

Первый раз вышел в Баренцево море из Полярного на подводной лодке 613 проекта в 1953 году. На этих новейших по тому времени дизель-электрических лодках прошли хорошую школу подводного плавания большинство советских подводников, в том числе и я. Позднее командовал подводной лодкой Б-25, на которой несколько раз выходил на боевую службу в Атлантику и в Средиземное море. Это была большая океанская торпедная дизель-электрическая подводная лодка проекта 641 с отличными тактико-техническими характеристиками. Однако она была недостаточно приспособлена по обитаемости для плавания в тёплых водах южных морей. Кондиционеров воздуха не было, и высокая температура в отсеках изнуряла личный состав.

Главным же недостатком этих лодок было то, что они имели малый запас электроэнергии для плавания под водой. Поэтому днём мы ходили как правило на глубине экономическим ходом и наблюдали за всем, а ночью заряжали аккумуляторную батарею в надводном положении от работы дизелей. Одновременно вентилировали отсеки и пополняли запас сжатого воздуха.

Далее, будучи командиром бригады подводных лодок, многократно выходил в море на каждой своей подводной лодке, обучая молодых командиров ПЛ. Последний раз выходил в продолжительное плавание в 1978 году. Вот и получается, что я плавал на подводных лодках 25 лет.

Интересно отметить, что последний свой поход на боевую службу я совершил на бывшей своей подводной лодке, которую строил, принимал от промышленности и которой командовал четыре года, сделав много походов. Она стала именоваться Б-825.

Командовать атомными и ракетными подводными лодками мне не пришлось, но серьёзно изучал их и непосредственно занимался их освоением и боевой деятельностью после 1978 года, проверяя перед выходом на боевую службу, когда был назначен помощником Командующего Северным флотом.

Служба на флоте прошла интересно, по-боевому, и отмечена наградами правительства. В 1968 году был награждён орденом Красного знамени за успешный поиск и длительное слежение за ракетными подводными лодками США во время боевой службы в Средиземном море. В 1975 году награждён орденом «За службу в Вооружённых Силах СССР» третьей степени, а в 1980 году – орденом Красной Звезды. Получил также все медали, положенные за длительную службу.

Главком ВМФ С.Г. Горшков в 1985 году вручил мне кортик с рубиновой звездой и дарственной надписью.

Служил вместе с Галиной Яновной

Всю службу прошла со мной на равных моя верная жена Галя. Она правильно говорит, что мы служили вместе, так как она жила моей службой, всегда интересовалась и была в основном в курсе моих дел, постоянно переживала за меня и безропотно делила со мной все сложности жизни морского офицера – подводника.

Часто целые годы ей приходилось оставаться одной с маленькими детьми, растить и воспитывать их в тяжёлых условиях Заполярья при отсутствии нормального жилья и снабжения. Все проблемы неустроенного быта ей приходилось решать в одиночку. А если учесть, что эти проблемы приходилось решать неоднократно в связи с частыми переездами из одной «дыры» в другую, то станет ясно, что моя Галина Яновна, как и многие жёны офицеров-подводников, героическая женщина. Она всегда ждала меня и чувствовала, когда я возвращаюсь с моря. Ей сердце подсказывало, как в песне: «Тебе известно лишь одной, когда усталая подлодка из глубины идёт домой».

Отдыхали мы всегда вместе. Эта фотография сделана в Сочи, в Центральном санатории Министерства обороны летом 1981 года

Нас познакомили наши родители 52 года назад. Моя мама была тогда заместителем министра просвещения Латвии, а отец Галины работал директором пединститута. За это время мы разлучались только на период моих длительных плаваний.

Санкт-Петербург, Невский лесопарк 12 октября 2003 года.

Галина Яновна – моя преданная спутница на всю жизнь

А в нынешнем году мы празднуем Золотую свадьбу. За праздничным столом соберутся дети со своими семьями. Наши сын и зять, сын однокашника Альберта Книпста, тоже военные моряки-подводники, капитаны 1 ранга. Мне приятно, что они пошли по стопам отцов и стали командирами атомных подводных ракетоносцев.

Санкт-Петербург, 30 мая 2004 года. Здесь я вместе с дочкой Мариной, зятем Александром и внучкой Анечкой

Дружеские связи нерушимы

В октябре 2003 года торжественно и весело отпраздновали пятидесятилетие окончания высшего училища. Общение с друзьями – однокашниками бесценно и незабываемо.

12 октября 2003 года, Санкт-Петербург.

Слева направо: Женя Дрюнин, Тая Книпст, Света Дрюнина, Галя Акатова перед посадкой на теплоход «Руслан» для прогулки по Неве

30 мая 2004 года мы собрались на празднование 60-летия Нахимовских училищ

Санкт-Петербург, Серафимовское кладбище, 6 июня 2004 года.

Мы пришли помянуть контр-адмирала

Безпальчева Константина Александровича,

нашего незабвенного начальника Рижского Нахимовского училища

Рига,

2004 год

Аполлос Сочихин

Смирно! Равнение на Знамя!

Чем дальше время уносит от нас прошлое, тем ближе и значительнее оно становится для нас в настоящем. А память, этот величайший Дар Всевышнего человечеству, возвращает нам людей и события из далёкой молодости.

Теперь я часто вспоминаю своих дорогих однокашников – рижских нахимовцев. С ноября 1945 года по 30 июня 1949 года (день окончания училища) у нас была одна семья и единая судьба, овеянная морской романтикой и славой моряков русского флота. Их лучшие традиции – бескорыстная дружба, взаимовыручка и помощь товарищу, хлеб-соль поровну и на всех, настойчивость в достижении цели – были для нас, мальчишек, нравственными маяками, по которым мы сверяли свой жизненный путь. Мы стремились стать морскими офицерами, а главное – быть честными и порядочными людьми и оставаться ими всегда, в любых условиях, чего бы нам это ни стоило.

К этим целям вели нас наши незабвенные учителя и офицеры-воспитатели. Низкий им поклон за всё!

Вспоминая то счастливое и неповторимое время, я благодарю судьбу, что жил среди настоящих друзей, дела и поступки которых могут быть примером для будущих поколений.

Старшиной нашего класса первого взвода старшей роты с седьмого по десятый класс был Альберт Акатов. Собранный, неразговорчивый, требовательный, не терпящий панибратства, ко всем одинаково строгий, но справедливый, дисциплинированный и до мелочей исполнительный, спортсмен – борец, лучший по строевой подготовке в роте, – таков был уважаемый всеми наш Алик.

Начальник училища капитан 1 ранга Безпальчев Константин Александрович, начальник строевого отдела капитан-лейтенант Ефремов и командир роты капитан-лейтенант Мищихин А.М. были едины в почётном выборе и назначении знаменосцем училища Альберта Акатова. Валя Михайлов и я были длительное время ассистентами знаменосца и были вооружены палашами.

Рижское Нахимовское военно-морское училище, 1949 год.

Знаменосец Альберт Акатов, ассистенты:

Валентин Михайлов (слева) и Аполлос Сочихин (справа)

Много часов провели мы все вместе на тренировках при подготовке к парадам. Я видел и чувствовал исключительно серьёзное и трепетное отношение Алика к высокому и почётному доверию.

В 1949 году Рижское Нахимовское училище участвовало в Первомайском параде в Москве на Красной площади.

Рига, 14 апреля 1949 года. Начальник Рижского Нахимовского военно-морского училища капитан 1 ранга Безпальчев К.А. со своими помощниками перед отъездом в Москву на Первомайский парад

14 апреля 1949 года перед учебным корпусом училища вдоль казармы выстроились роты, отъезжающие в Москву. Акатов, Михайлов и я находимся в вестибюле учебного корпуса у поста № 1, около знамени училища, и ждём начальника строевого отдела. Он в сопровождении дежурного офицера по училищу подходит к часовому у знамени и отдаёт ему приказ о передаче знамени знаменосцу. Следуют чёткие действия церемониала передачи знамени, и мы, чеканя шаг, следуем за начальником строевого отдела к выходу из вестибюля.

На ходу капитан-лейтенант Ефремов командует дежурному офицеру: «Запишите в вахтенный журнал: 17.45 знамя с поста № 1 передано знаменосцу Акатову Альберту для следования вместе с личным составом училища в город Москву на Первомайский парад». «Есть!» – отвечает дежурный офицер.

 Выходим на плац. Раздаётся команда: «Смирно! Равнение на знамя!». Идём вдоль всего строя. Чувствую, как чётко и красиво идёт Акатов со знаменем. Он справа от меня. Под барабанную дробь проходим вдоль строя и становимся с правого фланга. Затем следуют команды на начало движения. Улицы Риги наполняются звуками военного марша, исполняемого училищным оркестром: «Эх Ладога! Родная Ладога…». Это наш любимый марш. По пути следования на вокзал жители Риги приветствуют нас. Испытываешь радостное и приподнятое чувство внимания народа к нам.

Строем с оркестром входим на перрон, у которого стоит состав с плацкартными вагонами. Останавливаемся вдоль состава. По команде под барабанную дробь вносим знамя в штабной вагон. Располагаемся в купе в средней части вагона. Садимся на нижнюю полку втроём: Акатов в центре, знамя в его руках. Идёт посадка ребят по вагонам. На перроне этим командует начальник строевого отдела, он же начальник походного штаба. В 19.50 поезд начал движение.

Через час в купе входит Ефремов и с ним мичман из музкоманды, которому назначено ехать в нашем купе. Окинув взглядом нас и купе, Ефремов говорит: – «С 23.00 отдыхать по два часа по одному по очереди. У знамени быть вдвоём неотлучно. Понятно?». «Понятно» – отвечаем с Михайловым. А Акатов говорит: «Товарищ капитан-лейтенант, разрешите мне не передавать знамя ассистентам и держать его в руках самому, а ассистенты пусть по очереди отдыхают». Долго и внимательно посмотрев на Акатова, Ефремов молча пожал ему руку выше запястья. Выходя из купе, он произнёс: – «Я рядом с Вами, в соседнем купе. В случае необходимости связь голосом. Пост не покидать!».

Уже стемнело. В купе и коридоре включили освещение. Поезд шёл со скоростью 50 километров в час без остановок. Иногда в окне возникали и исчезали огни каких-то станций. На оконном стекле появились капельки дождя. В вагоне было тихо, слышались только отдельные реплики музыкантов из соседнего купе.

Мичман, сидевший напротив нас, не торопясь расстегнул китель, под которым виднелась тельняшка, раскрыл футляр и вынул из него кларнет, завёрнутый в бархат. Мы обратили внимание, что инструмент был необычный: металлический, хромированный, большого диаметра, с множеством клавиш и кнопок. Скорее всего, кларнет был трофейный.

Сняв мундштук, мичман протёр его платком и поставил на место. Затем медленно прошёлся пальцами по клавишам и кнопкам. Звуки кларнета были тихие, удивительно нежные и сочные. Их бархатный тембр наполнил наше купе. Под перестук колёс вагона возникало ощущение удивительной гармонии места, времени и звуков музыки.

 Проиграв гаммы, кларнетист остановился на некоторое время, задумавшись о чём-то. Затем так же тихо, но с чувством и вдохновением заиграл мелодию «О Роз Мари, о Мари …» из оперетты и перешёл на вариации этой мелодии. Потом зазвучал вальс Иоганна Штрауса «Сказки Венского леса», хорошо знакомый нам по кинофильму «Большой вальс», и музыкальное сопровождение арии главного героя оперетты «Мистер Икс» («Всегда быть в маске …»). Далее он исполнил поистине золотые мелодии Глена Миллера из кинофильма «Серенада Солнечной долины» и много-много других популярных и любимых в то время мелодий из кинофильмов.

Что удивительно, играл он, не переставая, несколько часов. Мелодии следовали одна за другой без перерыва. Это был замечательный концерт, которого удостоились знаменосец и его ассистенты. С тех пор прошло более 55 лет. За это время пришлось послушать многих известных зарубежных саксофонистов и кларнетистов. Но я никогда не забуду нашего мичмана, исполнявшего с таким чувством, чистотой и мастерством популярные мелодии. Играл он неспешно, растягивая такты, извлекая из инструмента плавающие с мягкой вибрацией «бархатные» звуки, иногда усиливая их или, наоборот, приглушая, исходя из смысла мелодии. Мы слушали молча, ни о чём не спрашивая нашего талантливого спутника, который, как мы позже узнали, после второго курса Ленинградской консерватории в июле 1941 года ушёл добровольцем на фронт. Несколько раз к нашему купе подходил дежурный по вагону. Оставаясь в коридоре, он то одним, то другим ухом внимал мелодиям.

Шёл четвёртый час ночи, когда затихли последние звуки музыки знаменитой песни –  «Скажите девушки подружке вашей …». Некоторое время мичман сидел молча, держа в руках кларнет. Затем он погладил его правой рукой, как бы благодаря его за радость, доставленную всем, обтёр мундштук платком, аккуратно завернул инструмент в бархат и положил в футляр. Достав из своего баула термос и алюминиевую кружку, он налил в неё чай из термоса и протянул нам, сказав: – «Подкрепитесь». Чай был ароматный, сладкий, горячий и крепкий. Мы с удовольствием сделали по несколько глотков. Выпив оставшийся в термосе чай (использовав для этого крышку от термоса), мичман положил футляр с кларнетом на стол рядом с Акатовым, снял китель, сложил его в виде подушки, одел шинель на тельняшку и лёг спать.

Алик Акатов, не смыкая глаз, держал знамя в руках до самой Москвы. Впрочем, Валя Михайлов и я тоже не спали в ту ночь, очарованные звуками музыки …

Москва, апрель 1949 года. Площадь перед входом в ЦПКО имени А.М. Горького. Очередная тренировка перед парадом

30 мая 2004 года я встретился в Санкт-Петербурге с известным подводником, бывшим помощником командующего Северным флотом контр-адмиралом Акатовым Альбертом Васильевичем на празднике, посвящённом шестидесятилетию создания Нахимовских военно-морских училищ. В парадном строю на Петровской набережной напротив здания Нахимовского училища выстроились колонны бывших воспитанников Ленинградского, Тбилисского и Рижского Нахимовских училищ.

На правом фланге каждой колонны стояли знаменосцы – ветераны-нахимовцы с адмиральскими погонами. В руках у них были знамёна родных училищ. На правом фланге колонны бывших рижских нахимовцев с тем самым нашим родным знаменем стоит контр-адмирал Акатов. На алом полотнище блестит золотая надпись: «Рижское Нахимовское Военно-Морское училище». Ветер с Невы играет его складками. Руки Алика на потёртом от времени древке знамени словно обнимают старого и верного друга юности также крепко и надёжно, как в ту памятную ночь в вагоне поезда Рига – Москва 55 лет назад.

Санкт-Петербург, 30 мая 2004 года.

Рижские нахимовцы встретились со своим знаменем в день празднования 60-летия основания Нахимовских военно-морских училищ. Знаменосец – Альберт Акатов

Подойдя к нему, я наклонился и поцеловал край знамени. Сдерживая слёзы, спросил Алика: – «Не забыл?». Он тихо ответил: – «Это никогда не забыть!» и так же тихо добавил: – «Училища уже давно нет, а знамя, душа училища, живёт и будет жить вечно!».

Санкт-Петербург

2004 год